Выезд из гостиницы на арену был назначен на 20:00. Я пришел, на всякий пожарный, загодя — минут за пятнадцать. Затем появился тренер Поветкина по физподготовке Андрей Козлов, за ним менеджер Владимир Хрюнов, потом помощник Атласа Сауль Авелар и катмен Мэлком. Поветкин также был пунктуален. Его сопровождал брат Владимир, державший в руках вешалку с парадным выглаженным и накрахмаленным черным фирменным халатом для выхода на ринг. Когда часы показывали минут двадцать девятого, последним со «звездным опозданием» материализовался Тедди. У микроавтобуса мы все присели на корточки «на дорожку», перекрестились и погрузились в транспортное средство.

Едва отъехав из гостиницы, Владимир, брат Александра, попросил водителя выключить радио, из которого чеканно отскакивал рэп, и включил на мобильном телефоне развязно хрипящий русский шансон. По пути все были немногословны. Минут через пятнадцать микроавтобус затормозил у черного входа арены, приблизительно за два часа до выхода Александра на ринг.

После обустройства в раздевалке Андрей сделал Саше массаж рук. А когда пришло время наложения бинтов, появился Артур Григорян, ассистент наставника Чагаева Михаэля Тимма. Артур пришел для того, чтобы проследить за тем, как Мэлком делает тейпировку. По завершении процесса возник рефери поединка. Он вкратце прочитал Поветкину лекцию о том, что позволено делать на ринге, а что нет, акцентировав внимание на следующем моменте: «Если вы примете решение остановить бой, обращайтесь ко мне, я помогу вам. Но это будет не мое, а ваше решение».

Когда бинты были наложены, в раздевалку вошел супервайзер поединка. Он осмотрел работу Мэлкома, оставил на них свой автограф, а также вручил выбранные командой Александра и подписанные накануне перчатки. Мэлком принялся их мять, а Саша приступил к разминке. При этом его тренер Тедди Атлас регулярно переспрашивал: «Который час?»

Минут за 20–25 до выхода на ринг к нам заглянула бригада телевизионщиков с камерой прямого эфира. Отсняв разминку Поветкина, они удалились. Александр продолжил тренироваться. Напоследок Атлас провел последнюю тренировку, так сказать, на закрепление.

Ко мне подошел телепродюсер, сообщивший, в какой очередности нашей команде следует выходить на ринг. Итак, первыми идут Поветкин с Атласом. Они должны взойти секунд на тридцать на установленный напротив ринга помост и начать движение вниз, только когда на специальном светофоре (его видят те, кто стоит на помосте) вспыхнет зеленая лампочка. А после того как боксер с наставником, шагая по подиуму, пройдут мимо нас, всем остальным членам команды следует взобраться на дорожку и на некотором отдалении проследовать за ними.

Все эти инструкции были исполнены с исключительной точностью. Перед выходом из раздевалки мы все вновь присели «на дорожку» и двинулись в разрывающийся от неистовых оваций, переполненный зрителями зал.

Эмоции, испытанные мною в углу ринга, описать невозможно. Я, надо сказать, попал туда впервые, да и еще со столь ответственным заданием как перевод слов наставника боксеру в чемпионском бою. Эмоции эти сродни первому прыжку с парашюта. Это состояние полного погружения в адреналин. Внутреннее волнение помноженное на тотальную мобилизацию всех физических и психологических ресурсов. Под ложечной предательски заныло…

Следует отметить, что во время самого боя Атлас не сильно утруждал меня переводом. Он молча и пристально следил за происходящим. Когда же раздавался сигнал, что до конца раунда остается десять секунд, мы приподнимались с мест, готовясь взбежать по ступенькам, ведущим к канатам. При этом наше появление и присутствие в углу было строго регламентировано. Например, согласно требованиям телевизионщиков, в углу могло находиться не более четырех человек, не считая Поветкина. Также был четко предписан и маршрут перемещений. Мы с Атласом должны были взбегать по одной лесенке, а катмен и Сауль — по другой. Обе лесенки были расположены по разным сторонам угла. Периодически Мэлком давал мне в руки мешочек со льдом, который я должен был класть на шею Александра.

Первыми раундами Атлас остался абсолютно доволен и, главным образом, изрекал привычные вещи, которые неоднократно повторял на тренировках. Помню, что в третьем раунде я недопонял слова Тедди. В связи с этим пришлось уточнить его мысль и перевести слова наставника Поветкину. Пожалуй, это был самый некомфортный для меня момент за время всего поединка. После этого Тедди, когда мы заняли свои места у ринга, попросил меня переводить жестче и отрывистей. При этом важна была не только точность перевода, но передача эмоций тренера. Дело в том, что по боксерским моментам Тедди высказывался, главным образом, в первой половине боя. А после неудачного шестого раунда он зарядил, например, следующее: «Нужно выстоять еще восемнадцать минут. И если ты будешь достаточно силен на протяжении этого времени, то завоюешь то, что будет цениться вечно! Ты войдешь в историю и станешь чемпионом мира!»

Все последние раунды Атлас в основном произносил «агитационные лозунги», направленные на укрепление силы духа Поветкина. По тренеру было видно, что он уже не переживает за исход поединка в такой степени, как в начале боя.

Честно говоря, после финального гонга я испытал несказанное облегчение, как и все остальные члены команды Поветкина. Было понятно, что Саша победил! А когда диктор объявил судейское решение, то напряжение как рукой сняло, и всех нас окатил мощный прилив ликования.

И еще один маленький штришок: во время поединка в моих ушах стоял голос сидевшего неподалеку сзади Дениса Лебедева: «Крути влево! Уходи влево! Влево!» Он четко выделялся на фоне остальных голосов, прошел лейтмотивом через всю дистанцию боя. Тогда думалось, что этот голос будет сниться по ночам.

Не скромничая, скажу, что было очень приятно, когда и Атлас, и Поветкин после боя от всей души поблагодарили меня за перевод. Но особо лестно было услышать добрые слова от бывшего переводчика Тедди: Макс недавно ушел на новую работу, но специально прилетел в Германию на бой Саши с Чагаевым.

Кстати, на удачу перед боем я не стал бриться и, как видно, не ошибся… Примета сработала!